|
Кучурганский лепризорий
Проказа, лепра, болезнь Хансена … Ленивая смерть. Жуткий
недуг, известный еще древнему миру, долго считавшийся «божьей карой».
До недавнего времени – неизлечимый. «Львиная морда», отпадение
конечностей и… гибель. Но прежде всего – полная изоляция от общества.
Одно подозрение на проказу – и вы отверженный, человек, с которым не
говорят, к которому боятся подходить и которого ненавидят.
Колокольчик в руке и колпак на обезображенном лице. Сегодня на планете
таких 15 миллионов! Слава богу, в нашей стране лепра побеждена. По
крайней мере, так говорят врачи…
Корреспондент «Таймера» побывал в самом закрытом медицинском
учреждении Украины – государственном лепрозории, - где, собственно, и
содержат последних прокаженных.
Санаторий Филатова
Два часа пути от Одессы и мы на месте. Длинная улица, по обе стороны
вполне приличные домики. В самом ее конце – черные ворота. За ними –
больница, по архитектуре больше напоминающая морг. Или крематорий,
только без трубы. Ворота, как ни странно, распахнуты настежь. Внутрь проходят все, кому
не лень. Даже дети! К нам подкатывает на мотороллере «секьюрити» –
скромный мужичок в полувоенной одежде.
- Вы кто?
- Журналисты, репортаж о вас делать будем.
- Без главврача нельзя, а его сейчас нет. Когда будет, не знаем…
Главного врача мы ждали долгих три часа. За это время обнюхали забор,
пару раз проникли за периметр, благо охранник всего один. Пообщались и с
местными, которые рассказали нам историю этого странного места.
То, что за забором, называется Больным двором. Село, точнее улица
перед входом в лагерь прокаженных, - Здоровый двор. Бывшая немецкая
колония Баден. Во время войны немцев выселили в Казахстан, а в
обезлюдевший населенный пункт свезли прокаженных. Баба Люба была среди
тех, кто строил первое здание лепрозория.
- Человек двести их было, - вспоминает старушка. – Со всех концов
Союза везли их. У кого рук не было, у кого ног. Бедненькие… Сначала по железной дороге в теплушках. Потом по разбитым дорогам
в грузовых автомобилях. Солдаты конвоя били несчастных прикладами ППШ,
которые потом судорожно оттирали спиртом. Судьбу больных разделили их
семьи. Тогда быть родственником прокаженного означало получить на всю
жизнь «черную метку», оказаться в числе отверженных, париев. Так и жили
они – больные по ту сторону забора, здоровые - по эту. Но все – в
лепрозории.
- Потом все перемешалось. Семьям разрешили жить вместе с ними, те,
кто выздоравливал, если хотел, переселялся в село, - говорит Любовь
Ивановна.
Идея построить под Одессой лепрозорий принадлежит великому
офтальмологу Владимиру Филатову. В первый послевоенный год академик
обнаружил, что огромное количество его пациентов больны лепрой и
предложил пересилить их в своего рода резервацию, подальше от населенных
пунктов. Лепрозорий долгое время так и называли – «санаторием
Филатова». Теперь имя медика носит улица, ведущая к обители скорби. Кроме больных и членов их семей, здесь же селили и персонал клиники.
Кто-то ехал работать в лепрозорий добровольно, кого-то направляли по
комсомольской и партийной разнарядке.
Лариса Павловна Наумова была в числе добровольцев. Прибыла сюда в
1968-м году вместе с мужем, хирургом Владимиром Наумовым (сейчас он
главный врач лепрозория). Говорит, поначалу боялась. А как не бояться? О
лепре тогда молоденькая акушерка, а ныне врач-эпидемиолог, знала в
основном из художественной литературы, которая ничего обнадеживающего по
этому поводу сообщить не могла. Проказа – значит медленная смерть. И
точка. Так что, страх несомненно присутствовал. Но профессионализм и
привычка сделали свое дело.
- Потом и роды у них принимала, - вспоминает Лариса Павловна. –
Вообще много об этой болезни лишнего наплели. Чтобы заразиться нужно,
во-первых, очень долго контактировать с больным. Очень долго. Лет
десять. А во-вторых, у человека должна быть генетическая
предрасположенность к заболеванию.
Сейчас в клинике 23 пациента. Примерно столько же находится на
амбулаторном лечении. Как признаются врачи, симптомов болезни у
подавляющего большинства уже нет. Просто за годы пребывания в лечебнице
они разорвали все социальные связи, потеряли, так сказать, нишу в
обществе. Вот и доживают свой век в привычной среде.
- Вы знаете, это уже, скорее, дом престарелых, чем больница, -
говорит 70-летний старожил этих мест, сам бывший лепробольной, Леонид
Киселев . – Людям просто некуда деваться. Это ведь при советской власти
было- Ленин сказал: каждый прокаженный после выздоровления должен
получить квартиры. А сейчас… А сейчас до нас никому дела нет. Тут не
лечатся – тут прячутся.
Последний больной поступил сюда в 2004-м году. 40-летний мужчина
родом из Западной Украины. 20 лет за ним наблюдали врачи: среди
родственников были прокаженные. Недуг никак себя не проявлял, и
специалисты вздохнули с облегчением, сняв парня с учета. Он тут же
завербовался на работу в российское Зауралье. Тяжелый труд, неправильный
режим… В общем, подорвал он себе здоровье капитально, а лепра будто
того и ждала. Вмиг начала пожирать тело.
Леонид Киселев рассказывает, что первые симптомы проказы человек
переносит очень тяжело.
- Руки крутит, боль адская по коже, - вспоминает мужчина. – Будто
металлом раскаленным касаются. Это потом чувствительность теряется, а
поначалу… Леонид Никифорович, попал в лепрозорий в 1950-м году. Прошел полный
курс лечения. Выздоровев, решил здесь не оставаться и уехал в Одессу.
Там выучился на строителя. Возводил дома в Одесской области и соседней
Молдове, где со временем и осел. В лепрозорий вернулся в 1992-м
году, когда на левом берегу Днестра заговорили пушки.
- Они меня выжили, эти молдаване. Все форму нацепили, говорят,
выметайся, а то убьем. Пришлось выметаться… А куда мне ехать? Только
сюда.
Поначалу пациентов лепрозория селили в бараки - по пять человек на
комнатушку. Сегодня у каждого собственный домик, с небольшим садиком
или огородом. Вообще, если не оглядываться на жутковатый больничный
корпус, похожий на морг, лепрозорий выглядит вполне пристойно. На первый
взгляд, обычное село, даже зажиточное… Неизлечимая любовь
Как в любом закрытом сообществе, здесь кипят поистине шекспировские
страсти.
- Да там все дармоеды, липрозорий этот превратился в контору по
отмыванию грошей, - возмущается бочкообразный депутат Курурганского
сельсовета (на его территории расположена клиника) Степан Колесников.
Завидев журналистов, он бросил вскапывать огород и вразвалку побежал
делиться с нами компроматом.– Нет там больных, те, кто типа больной, давно имеют дома и в
липрозории этом, и в селе. У некоторых и машина есть. А еще они на
рынке кучурганском торгуют, гроши зарабатывают.
- Степка, ты чего брешешь! – Встревает в разговор Леонид Киселев. –
Да ты сам прокаженный, и жена у тебя прокаженная, и дети!
Вокруг склочников быстро собирается толпа. Мы выясняем, что наш
первый знакомый, Киселев, как раз из тех, кто «давно не больной, но
домик в лепрозории за собой сохраняет». И машина у него имеется.
Впрочем, пузатый депутат с громким голосом тоже не святой. Ему не
разрешили поставить на территории больницы гараж, вот он и мстит. Одним
словом бытовуха… А какие здесь можно услышать романтические истории! 64-хлетний
кореец Чи Ван Сон был в числе малышей, которых во время войны японские
оккупанты использовали для медицинских опытов. Кого чумой заражали, кого
холерой – экспериментировали с биологическим оружием. Чи Ван Сону
вкололи проказу. Потому, кстати, он и выжил, единственный из всей группы
«подопытных»: в отличие от чумы, лепра своих жертв убивает не сразу, а
на протяжении десятилетий.
Когда Корею освободили наши войска, зараженного ребенка отправили
лечиться в СССР. При этом, корейского подданства его лишили (ну, не
любил товарищ Ким Ир Сен больных лепрой), а советского не дали. Так и
остался Чи Ван Сон гражданином мира…
В лепрозории он освоил русский язык, получил какое-никакое
образование и… влюбился в цыганку из расположившегося по соседству
табора. Они вместе уже 40 лет. Прокаженный кореец и представительница
кочевого племени ромов. Люди без родины.
Не менее причудливо сложилась судьба уроженца Средней Азии Ибрагима
Нуренбетова. Геолог, полиглот - знал пять языков, всю жизнь, пока мог,
переводил неизвестные рубаи Хайяма. Проказу подхватил в одной из
экспедиций. Почувствовав первые симптомы – а как их не почувствовать,
если тело выкручивает так, что хоть вой! - покинул лагерь. До лепрозория
добрался сам, старательно избегая по дороге контактов с людьми. Здесь,
пообвыкшись, приметил комсомолочку-санитарку Клаву. Познакомились. Был
Ибрагим красив - болезнь тогда еще не исказила его черты, - и дружба
быстро переросла в нечто большее…
Клавдия любит его до сих пор, хотя столько лет прошло. Любит,
несмотря на то, что голубые глаза геолога давно вытекли, несмотря на то,
что нет у него ни ног, ни кистей рук. Любит, невзирая на все трудности и
проблемы. Вот такая она, Любовь. С большой буквы…
«Ющенко жил в соседнем доме»
Главврач
Главного врача мы таки дождались. Увы… Господин Наумов категорически
отказался пускать нас на территорию лепрозория. Дескать, после каждого
визита прессы больные волнуются, что бьет по их и без того хрупкому
здоровью. Он лично с нами общаться тоже не намерен, потому как
«журналисты вечно все перекручивают». Другими словам, культурно послал…
А жаль, ведь вопросов к Владимиру Федоровичу накопилось очень много.
Вот, например. В лепрозории, как утверждают бывшие и нынешние пациенты,
уже лет восемь нет профессиональных лепрологов, врачей,
специализирующихся на излечении проказы. Между тем, по словам медиков,
сейчас вполне возможна новая вспышка лепры. Ухудшение
социально-экономической ситуации в результате кризиса, миграционные
процессы, массовый отказ населения прививаться, - делают
эпидемиологическую ситуацию непредсказуемой. Уровень заболеваемости
туберкулезом, ближайшего «родственника» проказы (и то, и другое
переносится микобактериями), уже пополз верх. А ведь лепра еще и
мутирует.
- Возбудитель лепры, как и другие патогены, вырабатывает
лекарственную устойчивость, могут появиться мутанты, размножение которых
сегодняшняя мощная комбинированная терапия не остановит, - пишет в
своей статье российский академик Анатолий Ющенко (не родственник). -
С другой стороны, неблагоприятные экологические и
социально-экономические условия снижают индивидуальный и популяционный
иммунитет населения. Из истории известны случаи эпидемического
распространения лепры на отдельных территориях. Например, на острове
Науру лепрой за сравнительно короткий срок было поражено 35% населения.
Сообщалось об эпидемии лепры в Бангладеш и в других регионах.
В случае вспышки отсутствие квалифицированных лепрологов (а в
Министерстве здравоохранения нам неофициально сообщили, что таковых в
Украине почти не осталось) может иметь катастрофические последствия.
Хотя… Не так страшен черт, как его порой малюют. Возбудитель лепры —
Mycobacterium leprae (бацилла Хансена). Чтобы узнать закономерности
развития этой болезни, некоторые врачи пробовали заразить самих себя.
Однако опыты эти не привели к положительному результату. В 1844 г.
норвежский врач Даниель Корнелиус Даниельсен впрыскивал себе кровь
больного проказой, втирал в царапины гной больных. Отчаявшись, он даже
вырезал у больного проказой кусочек лепрозного бугорка и ввел под кожу. И
все равно не заразился…
На XI Международном конгрессе лепрологов в 1978 г. специалисты
констатировали: несмотря на то, что при контакте с больным заражение
лепрой происходит в 10 раз быстрее, чем туберкулезом, клинические
проявления заболевания возникают лишь у 30% инфицированных. Причем
только у 2-3% из них возникают тяжелые формы проказы (в том числе,
лепроматозный тип, сопровождающийся «мордой льва»). Британские и
индийские медики недавно высказали предположение о том, что
восприимчивость к заражению лепрой носит генетически обусловленный
характер. То есть ключевую роль здесь играет не факт заражения, а
генетическая предрасположенность к этому заболеванию… Надо сказать,
инкубационный период у лепры длится от 2-3 месяцев до 20-30 лет.
Кстати, процитированный нами Анатолий Афанасьевич Ющенко (не
родственник, просто однофамилец) долгое время возглавлял одесский
лепрозорий.
- Да, вот здесь, в соседнем доме жил, - вспоминает Леонид Киселев. –
Приехал сюда с чужой женой. Вообще, классный мужик был, добрый,
обходительный…
Академик Ющенко вместе с другим лепрологом – Николаем Голощаповым, -
носят почетные титулы «победителей лепры». Именно они создали новые
методики лечения проказы, новые препараты, гарантирующие почти 100%-е
излечение от этого недуга. Так что, улицу Филатова можно смело
переименовывать в «улицу Ющенко»… - А вообще, мы тут и мать нашего президента помним, - заявляет вдруг
Леонид Никифорович. – Она на территории похоронена, болела тоже.
- Да вы что? – удивляемся.
- Да-да, и у самого Виктора Андреевича все признаки проказы на лице
видны.
- Про это уже многие писали, вроде как опровергли врачи, - пытаемся
вразумить нашего собеседника. - Так быстро лепра не проявляется,
отравление все это.
- Врут. Может очень быстро проявиться. Все зависит от того, лечить
или не лечить.
Вот так. Хочешь - верь, хочешь - не верь. Хотя мама главы нашего
государства похоронена все-таки в Хоружевке …
Когда мы покидали лепрозорий, меня посетила странная мысль. Лепра,
особенно в запущенной форме, страшна тем, что постепенно вырывает
человека из окружающей его реальности. Сначала – утрата социальных
связей. Потом - отмирание нервных окончаний. Говорят, можно руку в
огонь сунуть, и никакой боли не будет. На поздних стадиях пропадает
зрение, человек не может говорить, у него искажается сознание.
Так вот, проказа – она ведь не только физической бывает. Есть и
духовная лепра, коей больны многие из нас, живущих в современной
Украине. «Моя хата с краю» как моральный императив, выражающийся в
безразличии к ближним, другим людям, к происходящему в стране наконец.
Утрата чувства реальности, которая вполне может привести к распаду
сначала общества, а потом личности.
Хотя, может, на меня просто угнетающе подействовала здешняя
атмосфера. Олег Константинов, Алексей Кравцов, «Таймер»
Одесса-Кучурган
|
Категория: Архив | Добавил: Eaglowl (17 Июня 2010)
|
Просмотров: 1969
| Рейтинг: 5.0/1 |
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
|
|
|